немного истории

[narkolog]

Нашел интересную статью, посвященную потреблению наркотиков в Советской России (с момента революции по двадцатые годы). Очень интересные цифры

Потребление наркотиков в Советской России (1917-1920-е годы)

C. Панин

В обыденном сознании всплеск употребления наркотиков в России устойчиво связы­вается с постсоветским периодом отечественной истории. Мы же попытаемся пока­зать, что российское общество и ранее переживало "наркотический бум", а именно в первые годы после событий 1917 года. Конечно, не следует думать, что после прихода большевиков к власти население России впервые познакомилось с наркотиками. В состав России входили регионы, где потребление наркотических веществ было тра­диционным (Средняя Азия, Дольний Восток, Кавказ, Сибирь). Кроме того, культур­ные и экономические центры, такие, как Москва и Петербург, всегда находились во главе научного и духовного прогресса: философских течений, модных веяний, вне­дрения новых лекарств. Немаловажно и то, что в Россию, обладавшую обширной сырьевой базой для производства наркотиков, они ввозились из сопредельных госу­дарств. ИзКитая, Персии и Европы до революции ввозились контрабандные товары, в том числе и наркотические средства. Так, в 1895 г. в Приморскую область было завезено из Маньчжурии 4 тыс. пудов опиума, а П. Веденский свидетельствовал, что в 1904 г. из Персии контрабандным путем ввезли 26 881 пуд опиума. В годы первой русской революции ввоз наркотиков увеличился в 20 раз [1]. Ввезенные наркотики легко находили своих потребителей, в первую очередь среди населения пригранич­ных областей.В XIX в. в России появились морфинисты, эфироманы, курильщики гашиша. Вначале XX в. наркотики стали сопутствующим элементом культуры мо­дерна в России [2]. Так, например, Георгий Иванов, поэт "серебряного века",вспоми­нал, как ему из вежливости пришлось выкуритьс известным в предреволюционные годы питерским журналистом В.А. Бонди толстую папиросу, набитую гашишем [3]. В это же время в Российскую Империю проник кокаин, уже очень модный в Европе наркотик. Он имел хождение главным образом в столичных ночных увеселительных заведениях.Его называли "наркотиком для богатых" [4].

Октябрь 1917г., помимо политического строя, коренным образом изменил и тип российского наркомана, явно его демократизировав. Огромную роль в этом процес­се, помимо революционных событий, сыграла мировая война. Известный исследова­тель этой проблемы Э. Йоэль писал,что "война не только привела в соприкоснове­ние с морфием громадное количество людей, но и само назначение опиатов в ее условиях, происходило менее сдержано, чем в нормальное время... Медико-полицей­ский надзор, особенно в первые годы после войны, проводился недостаточно строго, и доверенные лица не всегда соблюдали всю осторожность, необходимую при выдаче этих медикаментов" [5]. Помимо этого, вследствие слабой охраны границ, происходил усиленный контрабандный ввоз германского кокаина из оккупированных немцами местностей через прифронтовую полосу - Псков, Ригу, Оршу и из Финляндии через Кронштадт [6]. Стимулировал рост наркомании и запрет на производство спиртных напитков. При этом фактически отсутствовало сколько-нибудь серьезное противо­действие властей распространению наркотических веществ.

Распространение потребления морфия во многом было обусловлено мировой и гражданской войнами. Чем ближе был под рукой шприц и морфий,тем легче было стать морфинистом. Чем больше в окружении было морфинистов, тем легче было им стать. Врачебная и военная профессии в исследуемый период этому особенно благо­приятствовали. К примеру, поданным Военно-Медицинской Академии (куда сво­бодно принимали гражданских лиц) из 42 больных, прошедших через клинику в 1919-1922гг., было 5 женщин и 37 мужчин. Из них: врачей - 6, медицинских сестер- 2, фельдшеров - 11, санитар - 1, студентов медиков - 4, жена врача -1, офицеров - 8, матросов - 4, солдат - 9, агроном - 1, адвокат - 1. То есть мы видим, что больше половины морфини­стов было из медицинской среды. Как писал доктор В.А. Горовой-Шалтан: "Из, по меньшей мере, десятка медицинских учреждений, в которых мне приходилось рабо­тать в годы войны и последнее время, я не помню ни одного, где я не сталкивался бы с морфинистами из числа персонала". Он же описывал следующий случай. Офицер с фронта попал в лазарет, где из 6 медицинских сестер 4 были морфинистками. В связи с жалобами на нерезкие головные боли и не вполне хороший сон, сестры, без назначения врача, сразу предложили больному морфий, а соседи посоветовали к нему прибегнуть и даже дали свой шприц. Через год он прекратил колоться. Но через некоторое время попал в другой полк, где встретил приятеля морфиниста, не смог устоять перед искушением и вновь "сел на иглу". Даже на одном из кораблей Балтий­ского флота в разгар революционных событий был раскрыт "клуб морфинистов". Его членами были вполне "революционные "матросы, не только организованно прово­дившие "заседания" и приобретавшие наркотики, но даже вербовавшие новых чле­нов для своего клуба [7].

Не был забыт в новых условиях и кокаин. В мае 1917 г. была раскрыта крупная шайка, промышлявшая торговлей кокаином. Ее главарь А.Вольман имел связь с аптечным депо в Германии, откуда получал товар через Швецию и продавал его в Петрограде и Москве. Люди Вольмана в Петрограде торговали кокаином в лавке, помещавшейся в доме № 10 по Щербакову переулку, имели по городу ряд конспира­тивных квартир, где устраивали так называемые вечеринки секты Сатаны. Подобная же шайка торговцев кокаином была раскрыта в мае 1918 г.: восемь человек, во главе с неким Смирновым, снимали несколько меблированных комнат на углу Невского проспекта и Пушкинской улицы. При обыске у них был обнаружен кокаин в таблет­ках, а также драгоценности и меха. Задержанные признались, что сбывали кокаин в обмен на краденые вещи, которые потом продавали на рынке [8]. При этом продол­жали употребляться и "традиционные" для дореволюционной России наркотики, к примеру, эфир. Двоюродный брат М.С. Урицкого Б.Г. Каплун, считавший себя богемной личностью, в первые постреволюционные годы управляющий делами Пет­роградского совета, был печально известен тем, что приглашал к себе поэтов и художников понюхать конфискованного большевиками эфира. Правда, сам Каплун только изображал из себя эфиромана, но слабостям других потакал с явным удо­вольствием, по-видимому, рассматривая употребление наркотиков как некий код богемной жизни. Для получения конфискованного эфира его посещали такие лич­ности, как Анненков и Гумилев [9].

В новой России наркомания перестала быть "столичной болезнью". Она раз­вивалась в губернских, уездных городах и даже в сельской местности. За ряд лет наркомания превратилась в своего рода бытовое явление [10]. Наркотики, употреб­лявшиеся в Советской России, подразделялись на легкие (гашиш, опий), средней тяжести (кокаин, морфий) и тяжелые (героин), последствия употребления которых сильно различались. Лидерами по потреблению являлись кокаин и, в известной степени, морфий.

Эпоха нэпа стала временем расцвета кокаинизма. О его популярности говорит тот факт, что в "Словаре жаргона преступников" этот наркот икимел восемь сино­нимов, больше, чем все остальные вместе взятые: антрацит, кикер, кокс, марафет, мел, мура, нюхара, нюхта. Сюда также необходимо добавить "белую фею" и "беше­ный порошок" [11]. Кокаин являлся в исследуемое время наиболее удобным для по­требителей наркотиком - он не требовал специальной обстановки, как опиум или гашиш, или шприца, как морфий. Его втягивали в нос с гусиного пера, ладони, ногтя, бумажки и т. п. Периодическое употребление кокаина вело,в конечном ито­ге, к духовной и физической деградации личности. Известный врач-нарколог А.С. Шоломович описал в своей книге (1926 г.) следующий случай: "У одной матери сын подросток, плотный крепкий мальчик, которого все звали "толстячком", - три дня пропадал в каком то притоне, где его выучили нюхать кокаин. Когда мать нашла его там - она едва узнала своего "толстячка": перед ней был оборванный, худой, исто­щенный человек, весь синий, с провалившимися щеками и глазами, с темными губами, весь разбитый настолько, что у него не хватало сил выйти из притона". Однако следует отметить, что на пути к потребителю кокаин, в отличие от морфия, многократно разбавлялся торговцами разного уровня аспирином, мелом, хинином и т. п. Чистый кокаин-"кошка" очень редко поступал на рынки городов. Это объяс­няет, почему многие кокаинисты в 1920-е гг. принимали по 30-40 гр. в день без серьезных последствий [12].

Достать наркотики в 1920-е гг. не составляло особого труда. Их можно было купить на рынках городов. Чаще всего такую торговлю вели мальчишки-беспризор­ники. Однако и взрослые занимались доходным промыслом. Так, например, в 1921 г. в Городище на рынке был задержан житель Симбирской губернии Ф.И. Лупанов, торговавший кодеином, кофеином, морфием и др. Проститутки также участвовали в "наркотическом бизнесе". Известный исследователь проблем проституции С. Висло­ух,писал в середине 1920-х гг.: "Торговля марафетом...и иными средствами самозаб­вения почти целиком находится в руках проституток" [13]. Часто наркоманы получали вожделенное вещество в городских аптеках по поддельному рецепту. Однако это был самый опасный путь приобретения наркотиков.

В первую очередь наркотики принимали представители маргинальных групп: беспризорники, проститутки и т. д. Одно из первых исследований наркотизма, про­веденное в 1924 г. М.Н. Гернетом показало, что "дети улицы" очень хорошо были знакомы с кокаином, который употребляло 82% опрошенных. Подобную же ситуа­цию выявил в ходе исследования и P.M.Зиман. В результате опроса 150 беспризор­ных подростков ему удалосьустановить, что 106 из них (70,7%) употребляли кокаин более или менее продолжительное время [14].

Влияние, оказывавшееся кокаином на малолетних потребителей, былоеще бо­лее губительным, чем на взрослых. Опросы беспризорных детей обих состоянии во время "занюханности", проведенные в 1920-е гг. выявили следующую картину. Дети были нечувствительны к холоду, голоду и иным житейским невзгодам. Имея доста­точно кокаина, они могли по несколько дней не есть и не спать и были мало чув­ствительны к побоям. "Тепло","есть совсем не хочется", "тебя бьют, а не больно совсем, только потом, как пройдет понюшка, тело от побоев болит". Выход из кока­инового опьянения, как правило, был связан с резкими головными болями, чув­ствами усталости, сонливости, разбитости и резкой тягой к новой "понюшке". А при отсутствии последней, у ребят очень часто наблюдался психоз, сопровождав­шийся галлюцинациями. В конечном итоге употребление кокаина детьми приводи­ло к целому букету душевных недугов,физическому, психическому и моральному вырождению личности [15].

Не лучше обстояло дело и в среде проституток. Так, в 1924 г. из 573 заполнив­ших анкету московских проституток 410 (71,5%) сознались в пристрастии к нарко­тикам. Среди харьковских публичных женщин в середине 1920-х гг. доля употреб­лявших наркотики была еще выше -76,3%. По данным уголовного розыска среди профессиональных проституток Пензы в 1924 г. 25% регулярно потребляли нарко­тики [16].

Наркотики получили распространение среди представителей преступного мира. В блатном жаргоне появились даже специальные термины, обозначающие употреб­ление кокаина. В 1923 г. среди опрошенных заключенных арестных домов Москвы 11,5% оказались кокаинистами [17]. Однако крупные преступные авторитеты презри­тельно относились к "нюхарям". считая, что кокаин притупляет реакцию, столь необходимую в их деле. При этом наркотики стали элементом многих преступлений.Появились даже специальные термины: "брать на мопса", "брать на собаку". Они означали усыпление наркотиком. Наркотики, посредством которых оно достигалось, назывались "темнота" [18].

В 1920-е гг. проявилась тенденция, ранее не характерная для России. Наркоти­ки стали проникать в "чистые" социальные слои, а именно, в среду молодых рабочих. Причины распространения наркотиков следует искать в тесной связи рабочих с проститутками. Не в последнюю очередь этому способствовал запрет в первой половине 1920-х гг. на производство водки, традиционного элемента рабочего досуга. В поис­ках замены рабочие нередко уходили в мир "белой феи". Так, по данным М.Т.Белоусовой рабочие составляли 10,7% среди российских наркоманов. Употребление наркотических веществ в 1920-е гг. получило распространение и в среде творческой интеллигенции и даже среди работников правоохранительных органов [19].

Косвенным свидетельством распространения наркотиков в стабильных слоях городских жителей являются данные о работе наркодиспансеров. Так,например, если в 1924 г. в московские наркодиспансеры обратилось 2124 больных, то в 1928 г. - 16 836. Конечно, большинство обратившихся были алкоголиками, но порядка 20% больных были наркоманами. Большинство наркоманов были в возрасте 20-25 лет, примерно пятую часть составляли женщины, четверть уже имела психические отклонения [20]. Интересно, что в большинстве случаев (38%) наркотики начинали упот­реблять в 15--20лет, а алкоголь - с 10-15 лет. Очень часто исследователи 1920-х гг. фиксировали мотивы приобщения к наркотикам, которые мало отличаются оттех, что фиксируют современные ученые, а именно: "для компании", "все испытать", "взвин­титься" [21].

Анализ законодательства периода 1917-1921 гг. показывает, что в то время был предусмотрен такой состав преступления, как изготовление наркотических веществ и торговля ими. С 1919 г. за распространение наркотиков стали арестовывать и приго­варивать к лишению свободы на 10 лет и более. Суровые меры, однако, не давали должного эффекта. В УК 1922 г. упомянутый состав преступления отсутствовал. Он появился лишь в1924 г. (ст. 140 д) и сохранился в УК 1926 г. (ст. 104). Санкции этих статей предусматривали наказание в виде лишение свободы на срок до трех лет. При этом употребление наркотических веществ не преследовалось и не считалось пре­ступлением. К середине 1920-х гг. государство взяло под контроль производство и торговлю наркотиками. Декрет ВЦИК и СНК РСФСРот 6 ноября 1924 г. "О мерах регулирования торговли наркотическими веществами", воспрещал свободное обра­щение опия, кокаина и их производных. Теперь ввоз и производство наркотиков ставились подконтроль государства [22].

Новая власть рассматривала наркоманию, как наследие "проклятого прошлого". Это способствовало тому, что 1920-е гг. стали временем либерального отношения к наркоманам. К примеру, в начале 1925 г. конференция Наркосекции Мосздравотдела решительно высказалась против идеи административного воздействия на наркома­нов и создания лагерей для них, что, в свою очередь, предлагал НКВД. Принудитель­ное лечение допускалось только для определенной категории "социально-опасных" наркоманов, с "полной гарантией от административного произвола". Во многом, вла­стные инициативы 1920-х гг. по отношению к "наркоману" предвосхитили самое гуманное отношение к этим больным людям, характерное сегодня для многих запад­ных стран. Иллюстрацией этого может служить политика местных властей в Сверд­ловске. До 1929 г.наркоманы г. Свердловска имели возможность получить наркотики без особых затруднений в любой аптеке. В 1929 г. распоряжением Горздравотдела наркоманы были прикреплены к одной аптеке, где наркотикиим отпускались по рецептам наркопункта [23]. Государство взяло на себя заботу о жизни и лечении боль­ных наркоманией и тем самым ликвидировало для них необходимость добывать нар­котики преступным путем.

В исследуемый период политику властей в отношении наркоманов вполном смысле можно назвать социальным контролем. Основную тяжесть вработе с нарко­манами и проведение профилактических мероприятий взялина себя органы здраво­охранения, а именно наркосекции, наркопункты и наркодиспансеры различного уров­ня, которые начали создаваться в РСФСРв середине 1920-х годов. К примеру, в Москве лечение больных наркоманией проводили районные наркологи при районных тубдиспансерах и врачи специализированного наркодиспансера [24]. Постепенно стали создаваться учреждения для лечения детей-наркоманов. Кроме того, наркоманам ока­зывали и психиатрическую помощь. В среднем за два годакаждый наркоман ложился в психиатрическую лечебницу (клинику) от 2 до 5раз и пребывал там 62 дня [25]. Конеч­но этого было недостаточно, ноэто был явный прогресс.

Главный удар по наркомании был нанесен в 1925 г., когда власть санкциониро­вала выпуск водки. Население России имело устойчивую культурно одобряемую тра­дициюупотребления крепкого спиртного. Она не давала человеку в условиях нали­чия легко доступного крепкого спиртного и затрудненного допуска к наркотикам (во второй половине 1920-х гг. произошло укрепление государственной границы, тамож­ни, ужесточился контроль за отпуском и использованием обезболивающих препара­тов в больницах и аптеках) случайно "подсесть" на морфий.

Наркотический бум постепенно спадал. Однако в разных регионах это про­изошло в разное время: в провинции раньше, а в столичных городах позднее. В конце изучаемого периода потребление наркотиков в странезначительно снизи­лось, даже в среде столичных маргиналов. Так,например, в первом квартале 1929 г. из 778 посещений Василеостровскогорайонного нарколога (Ленинград) только 91 приходилось на наркоманов, изчисла последних лишь 15 было первичных. Среди пациентов наркологическойамбулатории при ленинградской больнице им. Эрисмана за июнь-август 1929г. наркоманов было еще меньше - 28 из 989. Кроме того, в конце 1920-хгг. изменилась и структура потребляемых наркотиков, место кокаина, каксамого распространенного наркотика, заняли гашиш и анаша, то естьлегкие наркотики [26].

В середине 1930-х гг. изучение наркоманиив России было прекращено, и за ее развитием просто перестали следить. На протяжении многих десятилетий в нашей стране было не принято говорить о наркомании в советском обществе ничего, кроме того, что "у нас ее нет". Но это несоответствовало действительности, так как ясно, что и после 1920-х гг.население страны советов не отказалось от наркотиков и нар­комания, как социальное явление, продолжала существовать.

Примечания

1.Сборник консульских донесений. Вып. 9. СПб. 1906, с. 350;РОМАНОВА Г.Н. Значение русско-китайских торговых связей в хозяйственномосвоении Дальнего Востока. - Хо­зяйственное освоение русского ДальнегоВостока в эпоху капитализма. Владивосток. 1989, с. 139.

2. LINCOLN W.B. In War`s Dark Shadow: The Russians before the Great War. N. Y. 1983, p. 351.

3. ЛЕВИНА Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920-1930 годы. СПб. 1999, с. 28.

4. ШКАРОВСКИЙ М. Семь имен "кошки": расцвет наркомании в 1917-1920-е годы. - Невский Архив. Вып. 3. СПб. 1997, с. 467.

5. ЙОЭЛЬ Э. Лечение наркомании. Харьков. 1930, с. 27.

6. ШКАРОВСКИЙ М. Ук. соч, с. 468.

7. ГОРОВОЙ-ШАЛТАН В.А. Морфинизм, его распространение и профилактика. - Вопросы наркологии. Вып. 2. М. 1928, с. 48.

8. МУСАЕВ В.И. Преступность в Петрограде в 1917-1921 гг. и борьба с ней. СПб. 2001, с. 176.

9. ЛЕВИНА Н.Б. Наркоман из наркомата. - Вечерний Санкт-Петербург.1996, 12 апреля; АННЕНКОВ Ю.П. Дневник моих встреч. Цикл трагедий. В2-х томах. Т. 1. Л. 1991, с. 454- 455.

10. РАПОПОРТ А.М. Кокаинизм и преступность. - Преступник и преступность. Вып. 1. М. 1926, с. 80.

11. Словарь жаргона преступников (блатная музыка). М. 1927 (для внутреннего пользования). Репр. изд. М. 1990, с. 7-196.

12. ШКАРОВСКИЙ М. Ук. соч, с. 470, 472; ШОЛОМОВИЧ А.С. Кокаин иего жертвы. М. 1926, с. 22; ЛЕВИНА Н.Б. "Белая фея", или Как наводилимарафет в Советской России. - Родина, 1996, № 10, с. 66.

13. ВИСЛОУХ С. Проституция и наркомания. - Рабочий суд, 1925, № 7-8, с. 321.

14. ГЕРНЕТ М.Н. Сотня детей-наркоманов. - Вопросы наркологии. Вып.1. М. 1926, с. 34-38; ЗИМАН P.M. О кокаинизме у детей. - Вопросынаркологии. Вып. 1. М. 1926, с. 28.

15. ДУБРОВИН В.Г. Клиническая картина кокаинизма в детском возрасте. - Вопросы нарко­логии. Вып. 2. М. 1928, с. 66-75.

16. ВИСЛОУХ С. Ук. соч., с. 317-322.

17. ТЕРЕШКОВИЧ. Наркотизм и преступность. - Вопросы наркологии. Вып. 1. М. 1926, с. 89.

18. ШКАРОВСКИЙ М. Ук. соч., с. 474; Словарь жаргона преступников, с. 18, 152, 162.

19. БЕЛОУСОВА М.Т. Кокаинизм на материале институтасудебно-психиатрической эксперти­зы. - Преступник и преступность. Вып.1. М. 1926, с. 98.

20. Девиантность и социальный контроль в России (XIX-XX вв.):тенденции и социологичес­кое осмысление. СПб. 2000, с. 47; ШОЛОМОВИЧА.С. Отчет о диспансерной борьбе с наркотизмом в Москве. - Вопросынаркологии. Вып. 1. М. 1926, с. 71-86.

21. БЕЛОУСОВА М.Т. Ук. соч., с. 99; РАПОПОРТ A.M. Ук. соч, с. 80.

22. Уголовный кодекс РСФСР. М. 1925, с. 34; Собрание кодексов РСФСР. М. 1927, с. 681.

23. ШКАРОВСКИЙ М. Ук. соч., с. 475; БАХТИЯРОВ В.А. К вопросу о наркомании. Сверд­ловск. 1936.

24. ШОЛОМОВИЧ А.С. Отчет о диспансерной борьбе, с. 74-75.

25. РОДИОНОВ С.М. О наркомании(морфинизм и кокаинизм) по данным Психиатрической клиники медицинскогоинститута и Преображенской больницы. - Вопросы наркологии. Вып. 1. М.1926, с. 91.

26. ШКАРОВСКИЙ М. Ук. соч., с. 476-477.

© Вопросы истории. 2003. № 8. С. 129-134.