Аддиктология как научная дисциплина и область практической деятельности

[Susanin]

Аддиктология как научная дисциплина и область практической деятельности

ДАРЕНСКИЙ И.Д.
д. м. н., профессор кафедры наркологии ФППО ММА, Москва
Понятия аддикция, аддиктивная личность рассматриваются как личность, нуждающаяся в каком-то дополнительном условии психической деятельности, в чем-то дополняющем личность, некое дополнительное отрицательное свойство личности. Такая расширительная трактовка возникает из требований, диктуемых практикой, которая свидетельствует о появлении контингентов больных, не охваченных наблюдением наркологов и психиатров.
Введение
Представление о болезненной сущности употребления психоактивных веществ (ПАВ) претерпело определенную последовательность развития в содержательной и соответствующей ей терминологической части [25]. До недавнего времени преобладала биологическая модель болезненного потребления психоактивным веществам. Случаи болезненного потребления алкоголя объединяли по клинико-биологическим признакам. Для описания чрезмерного потребления алкоголя использовался целый диапазон терминов. В 1840 г. состояние известное под названием "дипсомания" стало определяться как "постоянное пьянство" или "болезненная и выраженная жажда алкоголя пароксизмального характера". В 1852 г. шведский врач Magnus Huss предложил термин алкоголизм, чтобы обозначить и действие алкоголя на человеческие органы, и состояние болезни, вызванное алкоголем. В течение столетия медики и непрофессионалы также использовали термин "привычное пьянство" и "привычный пьяница", чтобы отличить патологическое состояние от обычного опьянения, которое наблюдалось реже и могло быть на безопасном праздновании, разделить нормативные и болезненные формы потребления алкоголя.
По мере появления иных ПАВ, к которым возникало болезненное влечение, в обиход вводились новые термины с окончанием на "-мания" и "-изм". Появился бесконечный список "-маний": "опиомания", "гашишемания" "морфиномания", "хлораломания", и даже "хлороформо-мания"; и "-измов" — типа "алкоголизм", "гашишизм", "кокаинизм" и "морфинизм". Неопределенное и непоследовательное использование этих терминов отражало противоречия психологии и физиологии XIX в. Однако произвольное разнообразие терминов несло сходное сопутствующее значение.
Последнее время ведущее значение приобрела биопсихосоциальная модель наркологических заболеваний с акцентом на индивидуальных психологических особенностях больных. Исследователями и практическими терапевтами большое внимание уделяется описанию теорий появления черт характера, ассоциированных с зависимостью. Возникновение химической зависимости у разных индивидов, находящихся часто в одинаковых социально-бытовых условиях, невольно наталкивает на мысль о решающем значении характерологических особенностей в развитии заболевания. Однообразие атмосферы в среде зависимых и кажущееся психологически внешнее сходство зависимых лиц формируют представление о возможности некоего психологического однообразия.
Неизменно это было сопряжено с поиском специфического типа преморбида, склонного к потреблению ПАВ. Вместе с тем хорошо известно, что не существует единообразного преморбида у наркологических больных [19]. Единообразных специфических черт характера, связанных с возникновением наркозаболевания, указать нельзя. Из практики известно, что среди больных алкоголизмом и наркоманией можно встретить любые типы характеров. Данное многообразие преморбидных особенностей и типов у наркологических больных исключает возможность выделения универсальных психологических теорий развития и течения наркологических заболеваний.
Подтверждение мнения, что не существует единообразного "наркологического типа характера" позволяет обнаружить исследование распространенности личностных расстройств среди госпитализированных больных с алкогольной и полинаркоманической зависимостью, взаимоотношений между различными "осями вторых болезней". Так, DeJong С.A. et al. (1993 г.) обнаружено, что в группе алкогользависимых 78% пациентов имели, по крайней мере, одно личностное расстройство и среднее число личностных расстройств 1,8 на пациента. В группе полинаркоманов 91% пациентов имели признаки, по крайней мере, одного личностного расстройства и среднее число личностных расстройств составляло 4,0 на пациента. Эти результаты поднимают вопросы относительно законности и полезности различия между осью 1 и 2 болезней у пациентов с химической зависимостью и не дают оснований для валидности категорической классификации личностной патологии.
Но значит ли это, что вообще не имеет смысла искать некую индивидуальную предрасположенность к наркоманиям [19]. По-видимому, правомерность предположения об участии определенных отдельных индивидуальных черт в формировании (предотвращении) зависимости требует экспериментально-психологических исследований, в ходе которых необходимо исключить умозрительные гипотезы.
Из тех же литературных данных известно, что риск развития наркологического заболевания зависит не столько от патологии характера как таковой, сколько от его типа в рамках нормативной выраженности. Причем существуют конституциональные типы, наиболее часто встречающиеся среди наркологических больных. Прежде всего, следует заметить, что, отказавшись от поиска унитарных типов характера, свойственных наркологическим больным, следует обратить внимание на некие общие определяющие свойства разных типов характера. Называются черты характера, наиболее часто приводящие к формированию зависимости. Их можно разделить как минимум на 4 группы по внутреннему содержанию: самосознания, дефензивности, асоциальности и когнитивного дефицита.
Особое внимание исследователей химической зависимости обратило на себя группирование характеров больных по признаку зависимости/независимости психических реакций от внешних условии. Понятие гомо-. гетерономности в психиатрии и наркологии является неким обобщением, разделяющим по основному признаку эндо- и экзогенные психические заболевания. Ге-терономность обозначает свойства высокой зависимости нервной системы и, соответственно, психической деятельности от внешних по отношению к ней условий. Гомономность и, как крайний се вариант, автономность, обозначают малую зависимость или полную независимость психической деятельности от внешних условий. Исходя из определения понятий становится ясно, что гомономные свойства характера являются гетерогенными, т. с. чужеродными для наркозаболевания свойствами. В свою очередь гетерономия является гомогенной для психических расстройств экзогенной природы и отличающихся по определению высокой зависимостью от внешних воздействий.
Представление о гетерономных свойствах психики и характера индивида близко к понятию "полезависимость" в психологии. При внимательном рассмотрении приобретшего в последнее время популярность термина "соза-висимость" (24, 15, 16) его психологическая составляющая предстает как общая склонность к зависимости, становится очевидным его близость к представлениям о гетерономии и поле-зависимости. Созависимость рассматривается даже не как психологический тип, а своеобразное болезненное состояние, главным проявлением которого является крайняя степень полезависимости, как форма психологической аддикции, крайний вариант гетерономного типа характера. Непременное условие определения диагноза созависимости в том, что индивид должен от чего-то или кою-то зависеть, быть постоянно связанным психологически с внешними обстоятельствами. В соответствии с представлениями авторов, болезненное состояние характера под названием "созависимость" в свою очередь проявляется обычно в виде наркологических или невротических заболевай nil.
Перечисленные выше психологические свойства касаются отдельных черт характера, определяя главную суть гомогенных для наркологических заболеваний особенностей характера Указанные выше понятия нуждаются в уточнении. В клинической практике столь общие свойства находят выражение в виде отдельных черт и клинических типов характера. Черты характера, обозначенные понятиями гетерономии, полезависимости или созависимости являются гомогенными для наркозаболевания свойствами характера. Эти свойства характера ко-морбидны наркологическим заболеваниям, т.е. составляют их психологическую основу еще до появления вторичных изменений личности под действием хронического потребления ПАВ. В психодинамическом измерении, выступающем до сих пор как некая альтернатива клиническим представлениям, наиболее ярко явления полезависимости и созависимости выражены в расстройстве личности под названием "пограничный тип личности" (9; 10].
В любом случае, при любом соотношении индивидуальных свойств личность прибегает к потреблению химического ПАВ, потому что нуждается в нем как в каком-то дополнительном условии психической деятельности. Подобный взгляд на роль ПАВ в жизни индивида как на нечто дополнительное, как бы дополняющее личность, некое дополнительное отрицательное свойство личности, нашел выражение в понятии аддикция от английского слова add, что означает прибавлять, присоединять, складывать; addiction — склонность, пагубная привычка или еще более определенно в контексте данной темы: addict — наркоман.
Термин аддикция (addiction) известен еще со времен древнего Рима, когда он обозначал отношения должника по отношению к кредитору [25]. С середины семнадцатого столетия термин приобретает его саморефлексивное сопутствующее значение, описывая следование неистребимой привычке, склонность или пристрастие, симпатию, сочувствие. В течение XIX в. термин аддикция использовался для описания приверженности, глубокого пристрастия, привязанности, поиска, стремления или склонности, например, "увлечения" написанием писем или ботаникой или газетами. Только в конце девятнадцатого столетия термин стал включать зависимость от наркотиков типа морфия, героина, хлорала и кокаина, как одну из многих склонностей и зависимостей.
Со времени первой мировой войны вместо термина алкоголизм по предложению William Collins стали отдавать предпочтение термину аддикция, что отражало новую теорию, согласно которой алкоголизм был больше "болезнью желания" или проблемой более психологической, чем физической. Только тогда "аддикция" начинает определять патологические отношение к наркотикам определенно и терять смысл преданности или преследования. Понятие аддикт стало использоваться в отношении психологической идентичности, которую никогда не обозначало прежде.
Область медицины, занимающаяся исследованием и лечением химически зависимых больных за рубежом с этого времени получила название аддиктология, в то время как в отечественной медицине эта область медицины называется наркология.
Конечно же, краеугольным камнем аддиктологии являются представления о сущности проаддиктивной личности. Из приведенного определения явствует, что аддиктивное поведение, аддиктивные особенности личности или аддиктивная личность могут иметь место и без потребления психоактивных веществ. Аддиктивное поведение является выражением черт личностной зависимости от внешних условий. Личность не самодостаточна и нуждается в получении извне какого-то вещества, энергии или информации одним из проявлений которого является наркологическое заболевание. Аддиктивный характер или как это понимают за рубежом "аддиктивная личность" отражают уже сугубо специфическое преломление черт поле зависимости и проявление их в виде химической зависимости. Подобный характер имеет такую специфику, что находит свое выражение не в любой зависимости, по уже только в зависимости от химических ПАВ, как это понимается за рубежом.
Таким образом, в рамках современной аддиктологии ведущее значение в глазах специалистов приобрели особенности личности больных. Основой аддиктивной личности может быть не только нормативный тип характера или крайний его вариант, но и совершенно определенный личностный дефицит. Представление о расстройстве личности больного с химической зависимостью в смысле се дефекта, который личность пытается смягчить каким-то "добавлением", "дополнением", превращает аддиктоло-гию в своего рода "дефектологию", которой предначертано направлять личность в рациональную сторону при решении личностных проблем.
Определенный личностный дефицит или характерологический дисбаланс больного с химической зависимостью ведет к психосоциальной дезадаптации. Ситуации и условия приобщения к психоактивному веществу подходят как ключ к замку к этим личностным особенностям и вызывают еще большую дезадаптацию. Задача аддиктологии состоит в том, чтобы извлечь больного из этой ситуации, способствовать изменению личности, подобрать иные ситуации и условия, также подходящие к личности индивида как ключ к замку, но уже другого свойства, компенсирующие дефицит и повышающие его адаптацию. Дефект или дефицит по определению подразумевают некую компенсацию, необходимость внешнего дополнения в той области, в которой и наблюдается указанный недостаток.
Введение терминов аддикция и аддиктология позволяло объединить болезненные состояния безотносительно от употребляемого вещества. Больных объединяла их психофизическая зависимость от химических веществ. Это было перспективное обобщение с расчетом на будущее и учетом выделения все новых и новых веществ. Это прозорливое обобщение оправдало себя с выделением зависимости и к различным действиям, не связанным с употреблением химических веществ.
Далее происходило не изменение термина и не привлечение нового понятия, а расширение содержания существующего. С этого момента можно сказать, что аддикция вышла за рамки современной наркологии, как ее понимают в отечественной медицине. В частности, в последние годы произошло внесение в рамки аддиктологии азартных игр и др. действий, вызывающих психофизическую зависимость, хотя азартные игры до сих пор включены в другую рубрику. Согласно критериям, установленным в МКБ-10, заболевание под названием "патологическое влечение к азартным играм" (F 63.0) категоризируется как расстройство привычек и влечений (F 63)" [12; 13].
Однако нельзя сказать, что сам термин не изменился в связи с указанными изменениями ситуации в практической области. В термин аддикция вкладывается не только новое расширенное содержание, но иная лингвистическая трактовка. Как уже говорилось выше, слово аддикт, кроме того, имеет сопутствующий смысл — добавление, обязательное присоединение, без чего не может жить человек. Аддиктом преследуется цель достижения определенного психофизического состояния, введения себя в определенное духовное состояние. При этом наблюдается избыточное использование окружающих объектов, лиц или привычных действий.
Исследователи исходят из возможности развития зависимости (аддикции) не только от вводимых в организм веществ, но и от производимых субъектом действий и сопровождающих их эмоций [7]. Можно встретить термин болезнь зависимого поведения, что объединяет различные виды аддикции, развивающиеся по стереотипу большого наркоманического синдрома [6]. Согласно авторам болезнь зависимого поведения — хроническое психогенное непсихотическое психическое расстройство, заключающееся в этапном патологическом развитии личности, которое приводит к возникновению, закреплению и трансформации патологической потребности в совершении повторных трудно- или неконтролируемых поведенческих актов (эпизоды непреодолимой тяги) [2].
С нашей точки зрения, аддикцию можно определить как систематическое повторение действий, лишенных целесообразности и реального приспособительного значения, возникающее у дефицитарных личностей, как свидетельство психологической декомпенсации и ведущее к снижению социальной адаптации или дезадаптации. Вне указанных действий возникает состояние психофизического дискомфорта, актуализация психологической декомпенсации и личностного дефицита, а также их углубление вследствие возникновения нервно-психических расстройств. Общий признак аддиктивных нарушений в том, что они связаны с двоякими состояниями: сначала сопряжены с удовольствием, а потом — с негативными переживаниями в случае лишения. Лишение какого-нибудь из этих занятий вызывает психофизический дискомфорт или абстиненцию. Подобное двуединство подразумевается самим аддиктом, одинаково привлекает аддикта, что получило название дистрессомания [20].
Если обратиться к МКБ-10, то речь идет не только о разделе (F1) "психические расстройства в связи с употреблением психоактивных веществ" или короче "химическая зависимость". К области аддикции относится и необычное поведение, не связанное с какими-либо психическими заболеваниями (F5 и F6): повышенное половое влечение (F52.7); злоупотребление веществами, не вызывающими зависимости (F55) (?); злоупотребление стероидами и гормонами (F55.5); расстройство привычек и влечений (F 63); патологическое влечение к поджогам (пиромания) (F 63.1); патологическое влечение к воровству (F 63.2) и патологическое влечение к выдергиванию волос (F 63.3).
Причем аддикция подразумевает не только избыточную эксплуатацию внешних условий (повышенное, добавочное поведение), но и недостаток, завышенный отказ (отказ от пищи или аноргазмия). С этой точки зрения к аддикции относятся расстройство половой идентификации (F64 и F66) и фетишизм (F65).
В настоящее время нельзя с полной определенностью очертить круг расстройств поведения, в котором могут проявляться аддикции. Список объектов зависимости достаточно большой: различные ПАВ, компьютерные игры, источники информации (всемирная сеть Интернет), различного рода эстетические наслаждения, работа, культы, высокие технологии и т.д. Некоторые зависимости одобряются обществом, другие с течением времени начинают представлять личностную проблему для индивида, при этом, не являясь социально опасными, третьи имеют статус социально опасных [21]. Приведенная ниже сводная схема содержит лишь примерный перечень вариантов состояния аддикции помимо химической зависимости, сгруппированных по ведущему механизму развития.
Варианты состояния аддикции
• эйфоризирующие
— гиперсексуальность (нимфомания, сатириазис)
— просмотр порнографии (см. электронные формы)
— опиомания
• психостимулирующие, будоражащие
— экстремальная и спортивная деятельность
— просмотр спортивных зрелищ
— игровая, зависимость от азартных игр
— серийные убийства
— клепто-, пиромания
• викарные (заполняющие психологическую пустоту)
— симптом "замещающего шума"
— "запойное" чтение
— созависимость
— светские развлечении
— накопительство
— трудоголизм
• электронные версии предыдущих форм
— компьютерные игры
— избыточное пользование интернетом
— избыточное пользование компьютером
• одурманивания и забвения, погружения в мир грез
— психодизлептики, галлюциногены
— телевизионная, кино-зависимость
• изменения внешности и соматического состояния
— Булимия, анорексия
— анаболические стероиды
Есть основания предположить, что гиперсексуальность (нимфомания и сатириазис) как серьезная медицинская проблема изучена недостаточно, хотя бы из-за очевидных признаков игнорирования данной проблемы в современном обществе. Клинические наблюдения за пациентами, обращающимися за медицинской помощью по иным причинам свидетельствуют, 'потакая проблема существует и имеет выраженный медицинский аспект. Не останавливаясь здесь подробно на этом вопросе, следует" указать, по крайней мере, два важных медицинских аспекта. Гиперсексуальность часто сопряжена с психическими нарушениями или психическом неуравновешенностью и должна учитываться как одна из терапевтических мишеней при проведении лечения. Гиперсексуальность тем или иным образом связана с гормональными нарушениями, сексуальным здоровьем, длительностью тендерной активности и продолжительностью жизни в целом. По меньшей мере, в силу своей периодичности, сексуальная активность имеет сходство с особенностями потребления ПАВ и, по-видимому, подчиняется тем же закономерностям (актуализация первичного и вторичного влечения, наличие патологическою влечения, изменение толерантности и т. д.).
Просмотр порнографии, также в сочетании с электронным вариантом, является суррогатной формой избыточной сексуальной активности, тесно с пей связан и должен рассматриваться вместе с предыдущим болезненным состоянием. Точно так же серийные убийства и по факту и по теоретическим соображениям связаны с явлениями гиперсексуальности.
Опиомания пли избыточный шопинг, т. е. неоправданно частое хождение по магазинам. Существующее в США "общество противников вещей" является своеобразным терапевтическим сообществом по преодолению опиомании.
Необходимо остановиться на коротких пояснениях к приведенной схеме. Симптом "замещающего шума" является одним из выраженных клинических проявлений зависимости от ПАВ [11]. Стремление к замещающему, отвлекающему внимание шуму, преимущественно музыкальному шуму проявляется тем, что в отделении, где находятся больные героиновой наркоманией, постоянно звучит музыка и песни. Больные ни минуту не могут обойтись без них. У больных в палате постоянно и одновременно включены магнитофоны, радио, компьютерные игры, игровые приставки в палате. Больные носят плееры постоянно с собой и слушают их. Спят днем под этот шум и просыпаются, если войти и выключить аппарат, и сопротивляются выключению.
Меньшее значение в этом феномене занимает просмотр телевизионных передач больными. Телевизор они смотрят реже и предпочитают ему живое общение с другими пациентами. Из этого можно заключить, что зрительные раздражители должны обладать значительной силой, чтобы привлечь внимание пациентов, или сопровождаться сильными воздействиями иной модальности. Об этом свидетельствует и выбор телепередач больными — они предпочитают просмотр музыкальных клипов с яркими зрительными эффектами, частым мельканием изображения и громкой музыкой.
При этом у них отмечается тасикинезия, крайняя неусидчивость, непереносимость неподвижной позы. Состояние отличается преобладанием пассивного внимания, акайрией. Стремление к постоянному общению с окружающими происходит из-за того, что больные не могут быть в изоляции, в одиночестве. Они любят беседовать и находятся постоянно Б состоянии общения. Больные всегда находятся у ординаторской, процедурного кабинета, в курилке в беседе с другими больными. При этом они больше говорят сами, чем слушают".
Наблюдается такое состояние, как правило, у героиновых наркоманов в фазу острой абстиненции, а также у больных с иными заболеваниями при гипертермии, болевом синдроме. Очевидно, что стремление к созданию шумового фона является "отвлекающей терапией" и объясняется стремлением заглушить внутренние переживания или физическую боль, недомогание, заполнить психическую пустоту, сенсорный голод, заполнить пустоту, образующуюся после лишения наркотика постоянно звучащей музыкой. При сенсорной депри-вациии, образующейся с выключением видео- и звуковоспроизводящей аппаратуры, больные тотчас погружаются в тягостные, трудно переносимые, прежде всего болевые, ощущения. Больные начинают настаивать на назначении еще большего количества обезболивающих и седативных средств с требованием ввести их в состояние полного бесчувствия, т.е., по сути дела, в состояние наркоза.
Стремление к постоянному общению сами больные объясняют также тем. что им кажется, что их "родственники бросили", "персонал не уделяет внимание", "им свойственна высокая общительность изначально".
Не исключено и значение других психологических механизмов, например стремления преодолеть сенсорную де-привацию из-за нейролептиков или воспроизвести музыкальную, аудиомодальность воспоминаний о состоянии наркотического опьянения. Вышеописанный феномен поднимает вопрос о значении экстерорецепции при абстинент-пом синдроме и при астеническом синдроме, гиперестезии.
Сходное значение имеют такие менее болезненные действия, как жевание жевательной резинки, щелканье семечек подсолнуха и орехов, что подразумевает некое субъективное удовольствие, состоящее в замещающем движении от моторного бездействия и периодического возобновления приятных вкусовых ощущений.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ, ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ АДДИКТОЛОГИИ

Чрезмерное стремление к светским развлечениям и "запойное" чтение с уделением этому занятию большей часта времени известно давно. Личности с аддиктивными наклонностями время наполняли различными светскими развлечениями (визиты, светские рауты), особенно в период, предшествовавший появлению электронных вариантов зависимости.
Избыточное пользование компьютером состоит в проведении большей части досугового времени, в том числе и ночного, за компьютером, использование цифровых накопителей и МРЗ накопителей, карманных компьютеров для развлечений в пути следования по городу, в метро. Время тратится на пользование компьютером и просмотр видеокассет и телепередач в ущерб учебной, производственной деятельности и состоянию здоровья, из-за чего эти лица, в основном молодого возраста, подвергаются постоянной проверке со стороны родителей в отношении времени, проведенного за компьютером.
Компьютерные игры являются одним из способов "ад-диктивной реализации", т.е. ухода от реальности. Аддик-ты — это люди, предпочитающие скрываться от реальных проблем в виртуальном мире. Погружаясь в виртуальную реальность и достигая в ней определенных успехов, человек реализует виртуально имеющиеся потребности. Вместо решения проблем здесь и сейчас человек с головой уходит в "компьютерный мир".
Тех, кто в качестве такого способа ухода от реальных проблем выбирает алкоголь, называют алкоголиками, пар-котики — наркоманами, работу — работоголиками. азартные игры — патологическими гэмблерами, интернет — интернет-зависимыми, компьютерные игры — киберад-диктами и так далее.
В игре кибераддикт чувствует себя комфортно: он сильный, смелый, вооруженный и успешный. Время, проведенное за игрой, не делает ею сильнее и успешнее в реальной жизни. Потому, "возвращаясь" из виртуальною мира в реальный, человек испытывает дискомфорт, ощущает себя маленьким, слабым и беззащитным в агрессивной среде. И желает как можно скорее вернуться туда, где он победитель. [3,4, 14, 17|.
По статистике, процент людей, приобретающих зависимость от классических азартных игр, близок к таковому для интернет-зависимости и составляет 1—5%. Основной критерий, отделяющий обычное увлечение компьютерными играми от зависимости — отсутствие/наличие вреда физическому и психическому здоровью, социальной жизни |5]
В настоящее время интенсивно обсуждается феномен (или заболевание, или синдром) (парко)зависимости от Интернета, или Интернет-аддикции (Internet Addiction Disorder, или IAD). Если для формирования традиционных видов зависимостей требуются годы, то для Интернет-зависимости этот срок резко сокращается |7, 2|
Телевизионная и кино-зависимость проявляется в неоправданно длительном просмотре телевизионных передач с постоянным переключением с одного канала на другой в стремлении успеть просмотреть все передачи одновременно. Переключая канал за каналом, аддикт не в состоянии выключить телевизор, чем уподобляется подопытной мыши, надавливающей на рычаг для включения электрической стимуляции зон удовольствия и погибающей от истощения из-за отказа от иной деятельности.
Стремление к изменению внешности и соматического состояния, выходящему за рамки, свойственные индивиду, — наращивание мышечной массы, превосходящей естественные для человека размеры или. наоборот, похудение вплоть

до истощения или с использованием опасных для здоровья средств, — несомненно относится к болезненному поведению. Булимия, равно как и анорексия связаны с нарушением нормативного пищевого поведения и одинаково свидетельствуют о значительных личностных расстройствах [1J.
Нельзя считать правильным отнесение болезненных форм потребления анаболических стероидов к злоупотреблению веществами, не вызывающими зависимости [18]. По мнению ряда авторов лица, прибегающие к анаболическим стероидам, не способны прекратить их потребление, являются ли они законными или незаконными. Так, стероиды niaspan и FDA, который является комбинацией niaspan и lovastatin, называют потенциально опасным наркотиком, и прогнозируют развитие гипогонадизма (androgenic anabolic steroid induced hypogonadism — AS1H), гепатотоксичности и даже смерть от их потребления, что является только вопросом времени |23].
Исходя из сказанного, можно очертить сферы деятель-посты, которые предположительно могут быть включены в ведение аддиктологии:
• особенности психологического проявления зависи
мой, проаддиктивной личности, ее психологические
свойства;
• болезненные формы поведения в виде зависимостей:
химической, игровой, сексуальной, от еды, трудоголизм и др.;
• клиника и лечение, психотерапия, социотерапия и
реабилитация лиц с указанными расстройствами;
• социальные вопросы, проблемы стоящие перед дру
гими членами общества, связанные с этими личностями.
Согласно К. Schneider (1928) лица с расстройствами личности распределяются на страдающих от своей ненормальности и заставляющих страдать от нее общество. Практически важно то, что первая группа состоит из людей, которые сами идут к врачам и ищут их помощи, а вторая, попадает под врачебное наблюдение по желанию окружающих |8]. Последующая после такого предположения реальная практика оказания медицинской помощи этому разделению соответствовала. Различное отношение к своему психическому состоянию и заболеванию и соответствующее различие в поведении стало практическим основанием для разделения больных. В результате такого деления больные попали в ведение различных психиатрических служб. Психиатрия была разделена на две области: помогающая лицам, страдающим от своего психического состояния и самостоятельно обращающимся к врачам за всесторонней помощью: и медикаментозной, и психотерапевтической, и социальной. Лица, страдающие от собственных психических особенностей и отличающиеся обеспокоенностью за свое здоровье, получали помощь от специалистов в пограничной психиатрии.
Другая часть больных — это те, кто не признавал себя больным и получал психиатрическое освидетельствование и лечение по принуждению в той или иной степени. Часть из них оказывались под наблюдением пенитенциарной системы, если к тому же еще и вступали в противоречие с законом |22|. Другая часть составила контингент наркологической службы. В результате произошло негласное противопоставление наркологической помощи и пограничной психиатрии. Ад-диктология в таком случае становится отдельной областью практической работы с проблемными личностями.
Становится понятно, кто будет практически заниматься аддиктивными личностями, у которых еще не сформировались признаки наркологических заболеваний. Работа с аддиктивными личностями по определению адресована медицинским психологам, социальным работникам и психиатрам, занятым в области пограничной психиатрии. В то же время наркологическая помощь представляется как часть аддиктологии и направлена палиц со сформировавшимися признаками химической и иной зависимости. Все указанные специалисты призваны заниматься аддиктивными личностями, но на разных этапах формирования аддиктивного поведения. Наркология, наконец, обретает возможность разделить ответственность за профилактику зависимых расстройств со специалистами в области аддиктологии и сосредоточиться на медико-биологических аспектах устранения уже развившихся болезненных состояний.
Заключение
Изложенный взгляд на содержание понятия аддикция и аддиктология представляет собой некий проект, настоятельно, впрочем, навязываемый практикой без ожидания теоретических решений. Поэтому возможна дискуссия в отношении содержания термина. Можно оставить значение слова аддикт как наркоман, а аддиктология — как синоним слова наркология, т. с. область медицинской помощи, адресованной лицам, злоупотребляющими химическими веществами.
Вместе с тем, следует напомнить, что расширительная трактовка возникает из требований практики, которая свидетельствует о появлении контингентов больных, не охваченных наблюдением наркологов и психиатров. Речь идет о зависимости от экстремальной деятельности, викарных увлечений, забвения, погружения в мир грез, в том числе электронных версий этого поведения и анаболических стероидов. Практика стремительного появления новых форм зависимости, в том числе и не связанных с химическими веществами, расширяет сферу расстройств, подпадающих под определение аддиктивного поведения.
Сам по себе этот факт создает потребность привлечения для объединяющего объяснения всего многообразия этих болезненных привязанностей более отвлеченных общих признаков. Эти обобщающие признаки находятся в сфере личностных особенностей больных. Речь идет о таких особенностях личности как гетерономия, полезави-симость и, наконец, аддиктивпые особенности личности.
Список литературы
1. Александср Ф. Психосоматическая медицина. Принципы и
практическое применение. — М: ЭКСМО-Пресс, 2002. — 352 с.
2. Андреев А С, Анцыборов А.В. Интернет-аддикция как
форма зависимого поведения. — 2004. / http://www.nar-
com.ru/ideas/common/15.html
3. Бурлаков И.В Психология компьютерных игр / Наука и
жизнь. — 1999. — №5, 6,8,9/ http://psyberia.ru/biblio/psygame.zip
4. Бурлаков И.В. Компьютерные игры / Игра и дети. — 2005.
http://psybcria.ru/biblio/compgame.zip
5. Бурова В.А. Кибераддикт — человек играющий? — 2005. /
http://psyberia.ru/biblio/cybergame.zip
6. Бухановский А.О. и др. Болезнь зависимого поведения /
Методические рекомендации. — Ростов-на-Дону, 2001.
7. Войскунский А.Е. Психологические исследования фено
мена интернет-аддикции / 2-я Российская конференция по эко
логической психологин. Тезисы. (Москва, 12—14 апреля 2000 г.).
- М.: Экопсицентр РОСС. — С. 251-253.
8. Ганнушкин П.Б. Клиника психопатий: их статика, динамика,
систематика. Некоторые обшие соображения и данные. Психоло
гия индивидуальных различий. Тексты / Под ред. Ю.Б. Гиппенрей-
тер, В.Я. Романова. - М: Изд-во МГУ, 1982. - С. 262-269.
9. Даренский И.Д. и соавт. Личностные и средовые факторы
развития зависимости от психоактивных веществ // Руководство
по наркологии. — М.: Медпрактика-М, 2002. — С. 161 — 181.
10. Даренский И.Д. и соавт. Психотерапия наркологических
больных // Руководство для врачей-наркологов. — М.: Медпрак
тика-М, 2002. -С. 120-171.
11. Даренский И.Д. Расширенная клиническая оценка состо
яния наркологических больных// Наркология. — 2003. — №8. —
С. 34-38.
12. Даренский И. Д., Акопян B.C. Болезненное пристрастие к
азартным играм / Аддиктология. — 2005. — №1.
13. Даренский И. Д., Акопян B.C. Психотерапия при болез
ненном пристрастии к азартным играм / Наркология. — 2005. —
№5. - С. 58-61
14. Клюшкина О. Воля к игре: исследование игроков казино
2005 / psyberia.ru/biblio/kazino.zip
15. Москаленко В.Д. Алкоголизм — семейная болезнь. —
М., 2002.
16. Москаленко В.Д. Зависимость и созависимость в семьях
больных алкоголизмом // Вопросы наркологии. — 1995. 2. —
С. 76-79.
17. Псрежогин Л.О. Интернет-аддикция в подростковой сре
де 2005 / psyberia.ru/biblio/inadd.zip
18. Психические расстройства и расстройства поведения
(F00-F99) (Класс V М КБ-10, адаптированный для использования
в Российской Федерации) / Под общей ред. Казаковцева Б.А.,
Голланда В.Б. - М.: МЗ России, 1998. - 512 с.
19. Пятницкая И.Н. Клиническая наркология. — Л.: Меди
цина, 1994.
20. Сугоняко А.П. Химиодистрессомания (Причины и по
следствия наркологических болезней и их профилактика). —
Красноярск: Изд. Красноярск, университета, 1988.
21. Шабалина В.В. Зависимое поведение школьников. —
СПб, 2001.
22. Jaffe J.H., Babor Th.F., Fishbein D.H. Alcoholics, agression
and antisocial personality // J. Stud. Alcohol. — 1988. — Vol. 49. —
№3. - P. 211-218.
23. Scally M. С // Br. J. Addict. - 1991. - Jun; 86(6):759-68
24. Shaef A. W. Co-Dependense. Misunderstood — Mistreated.
Perenial Library: Hurper and Row Publischers. San Francisco etc.,
1986. - 115 p.
25. Zicger S. Addiction in the nineteenth century. — 2005.
http://www.victorianweb.org/icons2/victorian2.gif

Addictology as scientific discipline and area of practical activity
DARENSKY I.D.
Dr. med. sci., professor of deptm. addictology, Faculty of postdiplom vocational training MMA, Moscow
Concept addiction, addictiv person are considered as the person requiring for any additional condition of mental activity, in something adding the person, certain additional negative property of the person. Such extension interpretation arises from the requirements, dictate by practice, which testifies to occurrence of quota of the patients who have been not covered with supervision narcologist and the psychiatrists.

Статья отсканирована из пилотного выпуска журнала аддиктология. Вордовский вариант взят отсюда
http://www.narkotema.tpi.ru/page.jsp?rid=11&id=98

@темы: Наркология on-line